загрузка...

Русские ездят в Канны совсем не ради фильмов. Но и фестиваль, и русских это совершенно устраивает.

Ровно год назад, в середине мая, бизнес-класс аэрофлотовского рейса до Ниццы был поделен между двумя московскими компаниями. Правую половину салона занимали Павел Лунгин, Артемий Троицкий, Лиза Боярская, Алиса Хазанова и еще несколько приглашенных виски Chivas Regal на Каннский кинофестиваль, левую - Екатерина Андреева, Маша Захарова, Владимир и Ирина Кононовы, которых на него же позвал коньяк Remy Martin. Я был определен волей судьбы в партию коньяка.



Не принадлежащим к этим двум потокам пассажирам, даже сенатору Л. Б. Нарусовой, путь в райские бизнес-кущи был заказан. Широкие кресла были абонированы еще в январе, и только Артему Михалкову удалось попасть в салон без помощи «крепких алкогольщиков».

По прилету фракции и вовсе разделились: любителей виски повезли в «Мартинез», а поклонников Remy Martin - в «Мажестик». Оба отеля стоят на Круазетт, спорят за право размещать звезд, оба забиты под завязку, в обоих публика dress to impress с утра пораньше, консьержи обоих знают, где достать билеты на просмотры и вечеринки, в обоих мишленовская стряпня и модные бары, а еще - пляжи с ресторанами и прочее.



Есть еще третий grand - «Карлтон», он как раз между «Мажестик» и «Мартинез», но третьей алкогольной компании, чтобы отправить еще одну группу захвата в Канны, просто не нашлось.

Следующие после приземления двадцать четыре часа выглядели так: Piper-Heidsieck в фестивальной деревне, обед на пляже, случайные встречи с каннскими старожилами, короткая остановка в Русском павильоне у Кати Мцитуридзе, лобзания с Жоэлем Шапроном, каннским отборщиком по России, визиты к парикмахеру, облачение в смокинг, пробежка по красной дорожке с последующим просмотром чего-то в высшей степени фестивального, роскошный ужин все в том же «Мажестик», в La Petite Maison de Nicole, и, наконец, уход в сигарный туман и коньячное небытие в салоне, отделанном Жаком Гарсией под совершеннейший орех.



«Мажестик», кстати, стоит прямо напротив Дворца фестивалей, а потому лимузины и приличествующее случаю стояние в пробках нашей компании не понадобились: туда и обратно мы сходили пешком. Партия виски, говорят, ехала на «роллс-ройсах», ужинала в мишленовском La Palme d'Or в конкурирующем «Мартинез», а табачному угару предпочла вечеринку в халатах у бассейна.

На фестивале меж тем я не был с конца девяностых. Еще в 1991-м я успешно выдал себя за кинообозревателя газеты «Вечерняя Москва» и застрял на празднике жизни на долгие восемь лет. Ездил в Канны как на работу, каждый май на две недели.



Познакомился и подружился с другими завсегдатаями - Константином Эрнстом, Андреем Шаховым, Сергеем Шолоховым, присутствовал при рождении нынешних мегазвезд вроде Квентина Тарантино, слушал Джули Круз, Уилла Смита, Брюса Уиллиса, влезал на грандиозные вечеринки по случаям премьер L.A. Confidential или Twin Peaks: Fire Walk with Me, выводил заблудившихся в подвалах фестивального дворца Ж.- П. Готье и Хелену Кристенсен на волю, наблюдал Мадонну в корсете с конусами на грудях, болел за «Утомленных солнцем», пил дармовое шампанское и спонсорский виски, но главное - смотрел кино. По пять-шесть фильмов в день, с утра до утра, запоем, вместе с другими больными кино.



В те дни в соседнем кресле на раннем сеансе можно было обнаружить Леонардо ДиКаприо, Мартина Скорсезе или Дастина Хоффмана. Мобильные не разрывали трелями тишину кинозалов, журналисты в телефоны диктовали заметки редакционным секретарям, слово «блогер» еще не изобрели.

И вот, двенадцать лет спустя, в аудитории «Люмьер» погас свет, заиграл Сен-Санс, предваряющий каждый сеанс, на экране показались знакомые ступеньки и пальмовая ветвь - и я, честно говоря, погрузился в воспоминания. Фильм уже давно шел, на белом холсте происходило нечто политически корректное, а я, подраспустив бабочку, пребывал в Каннах девяностых.



Российский кинематограф являлся тогда с конными казаками и бочками икры. «Такси-блюз» Павла Лунгина вызывал приступы экстатического восторга. «Утомленным солнцем» абсолютно все прочили «Золотую пальмовую ветвь». От Рустама Хамдамова и его «Анны Карамазофф» ждали откровения.



Борис Гиллер угощал после показа «Кавказского пленника» не канапе и дешевой шипучкой, но настоящим буйабесом и Chateau Раре Clement, а другой Борис - Тетерев - вывозил друзей кутить в Сен-Поль-де-Ванс, в Colombe d'Or, и на крышу Hotel de Paris в Монако, в Le Grill. Светскими героями тех фестивалей были Павел Ващекин, Олег Бойко и Наталья Ветлицкая, про которых все знали, что они - русские, но никто не догадывался, есть у них деньги или нет.



Абрамовича с антуражем еще не было в природе, большой яхтой считалась моторная лодка с надувным матрасом, и средней руки бандиты, арендовав «ягуар» и сложив наличность в чемодан, могли запросто въезжать в ворота Hotel du Cap, даже не будучи постояльцами главной гостиницы ЮБФ. Кстати, побережье никто тогда не называл «Лазуркой». Пляжи от Сен-Тропе до Монако именовались «ЮБФ», безо всякой там вульгарности, и на этих пляжах загорали, а не только демонстрировали новые сумки и боевой макияж.



И сейчас я испытывал deja vu: я был снова на Круазетт, и, как раньше, набережная была обклеена афишами «Утомленных солнцем». Прошло каких-то шестнадцать лет, мир изменился, а на фестивале показывали фильм того же режиссера и все с тем же названием, только с цифрой два. А ведь между событиями обеих картин прошло времени намного меньше.

Как и в 1994-м, Никите Сергеевичу предрекали успех. Но только в 2010-м объясняли его не художественными достоинствами, а влиянием высших сил на дирекцию фестиваля и катанием режиссера на яхте с председателем жюри. Не вышло.



По свидетельству Андрея Плахова, «строились самые невероятные предположения - вплоть до блиц-визита Владимира Путина на Лазурный Берег. Наиболее ретивые выдвигали чуть ли не ультиматум: только «Золотая пальма» отвечала бы статусу «великого фильма о великой войне», любой другой приз был бы для Михалкова унижением.



Все оказалось в этом смысле лучше: никакого «другого приза» картине не досталось. Но не обломилось и главного. Жюри, как и каннское общественное мнение в целом, отнеслось к картине негативно. Жюри проигнорировало «российский сюжет» фестиваля, который усилиями нашей прессы назойливо преподносился как самый что ни на есть главный.



Вовсю старались как сторонники «Утомленных солнцем 2», так и противники, иногда приходя в полное умопомрачение, зомбируя самих себя и окружающих». Во как! Шестнадцать лет назад, напомню, Михалков получил - таки Гран-при, второй по значению приз фестиваля, первый уступив «Бульварному чтиву» Квентина Тарантино. А в 2010-м Михалкова, да и всех остальных, обошел никому не известный таец.



Зато имен из светской хроники в прошлогодних Каннах было предостаточно. Катя Мцитуридзе приглашала в Русский павильон, а Рената Литвинова представляла там свою будущую картину, Мишель Литвак финансировал прием amfAR, супруги Кесаевы гуляли на приеме у Фаваза Груози, а супруги Пинчуки - у Каролины Шойфеле - тоже - Груози.



Были еще Доронины, Расковаловы, Белоцерковские, еще не обанкротившиеся тогда Пугачевы, официальная посланница при UNESCO Гульнара Каримова, а также послы неизвестно чего и по доброй воле - Сати Спивакова, Алекс Шусторович, Гога Ашкенази, Оксана Бондаренко и Умар Джабраилов. Ну и иконы стиля - Алена Долецкая, тогда еще не засевшая за книгу, с Миком Джаггером. У Белоцерковских, говорят, было нечто вроде штаба, там прихорашивались Ксения Собчак и Маша Антонова и поправляли здоровье кроликами в сметане - не Ксения с Машей, конечно.



Как обычно, светская активность наших почти не имела отношения к кино. В клан Никиты Сергеевича вышеперечисленные не входят, Сергей Лозница, автор другого конкурсного фильма, гулянок не устраивал, да и вообще: кино для Плахова, бриллианты для девушек, не будем друг другу мешать.

В этом году фестиваль откроется одиннадцатого мая «Полночью в Париже» Вуди Аллена с Карлой Бруни в одной из ролей. Так что и старик Николя вроде как должен пройти по дорожке, если, разумеется, сможет оторваться от бессонных ночей над картой Ливийской Джамахирии. В конкурсе будут новый Ларе фон Триер и пара картин с Шоном Пенном.



Поговаривают, от России будут «Фауст» Александра Сокурова и «Елена» Андрея Звягинцева, но оба режиссера еще дальше от света, чем Михалков, а потому тусовке придется снова помогать страдающим от СПИДа в Eden Roc и гулять без повода. Вернее, по поводам, не имеющим к кино прямого отношения: с Фавазом, Каролиной, оформившими, наконец, развод, и другими ювелирами. И в Монако, на трассе «Формулы-1». И на виллах - своих и чужих. И на бортах. И в Jimmyz.



Тем временем Роберт Де Ниро будет заведовать жюри, Тьерри Фремо - фестивалем, а Катя Мцитуридзе - Русским павильоном, в котором ожидаются бесплатные виски и интернет, а также насущная информация о новых фильмах и старых съемочных площадках. Впрочем, и в сугубо профессиональном Русском павильоне светской публике можно будет найти дело по душе: принять солнечную ванну на террасе с видом на Круазетт и яхты Шусторовича, Давидовича и Абрамовича, отведать Chivas и полорнировать суетящуюся публику из киношных. А там, глядишь, и фестиваль закончится.